Всю неделю внимание общественности и международных СМИ приковано к ситуации на белорусско-польской границе, где продолжают оставаться тысячи мигрантов. «МК» поговорил с соратником Светланы Тихановской, экс-главой «Объединенной гражданской партии» Анатолием Лебедько о том, чем может завершиться миграционный кризис и почему европейские санкции против Белоруссии могут затронуть Россию.
Лагерь мигрантов на белорусско-польской границе начинает обустраиваться. МЧС Белоруссии доставили туда электрогенератор, лесники подвозят дрова, чтобы остановить бесконтрольную вырубку леса, белорусский Красный крест привозит еду и теплую одежду. Белорусские власти предложили разместить детей в санаториях, но мигранты просят обеспечить их едой и не разлучать детей с родителями.
Вместе с тем ситуация близится к вооруженному конфликту. Великобритания и Германия отправили на границу с Польшей свои военные силы. С другой стороны, Россия проводит с Белоруссией на границе военные учения, что в Варшаве уже расценили как попытку накалить атмосферу. Об этом «МК» поговорил с Анатолием Лебедько.
— Сейчас белорусские власти укрепляют лагерь мигрантов…
— Давайте начнем с терминологии — это лагерь для мигрантов, а не дом отдыха или курорт. Мы входим в зиму и нахождение людей на улице под открытым небом, даже если там будут построены какие-то времянки, — это все-равно лагерь. Из него люди не могут уехать обратно в Минск. Туда не могут прийти местные жители.
Уже есть несколько случаев, когда женщины, которые проживают в пятикилометровой зоне от границы, предлагали приютить у себя дома хотя бы детей. Но их не пустили.
То есть на территории этих лагерей действует пропускной режим. Туда организованно привезли людей, а дальше у них только один путь — прорвать границу с Польшей или Литвой. Причем делать это нелегально и незаконно.
И когда я слышу, что детей определяют в санатории — это двуличие. Если бы это было так, то туда бы пустили местных жителей, и сердобольные люди могли бы взять к себе этих детей. Политические чиновники, кстати, уже не раз заявляли, что у нас профсоюзы готовы приютить у себя мигрантов, но пока я не знаю ни одного случая. Ни Кочанова, ни Лукашенко, ни министр иностранных дел Макей, ни руководитель палаты представителей Андрейченко не взяли их к себе домой. Хотя их жилищные условия, в отличии от большинства белорусов, позволяют это сделать. Мигранты — это просто заложники и инструмент для достижения собственных целей. Впрочем, их положение не сильно отличается от положения большинства белорусов.
— Власти Мюнхена предложили разместить мигрантов на своей территории. Возможно ли это?
— Давайте опять смотреть на то, что было уже, и чему мы являемся свидетелями. Польша официально несколько раз отправляла караваны с гуманитарной помощью для мигрантов. До людей они не дошли. У белорусских властей нет задачи облегчить участь этих людей. Они искусственно создали эту ситуацию, что можно проследить по иракской и сирийской прессе, где появлялась информация, что самый безопасный и удобный путь попасть в Европу лежит через Беларусь. Люди получали конкретную информацию о максимальном содействии в получении всего пакета услуг от начала и до конца. Понятно, что они на это реагировали, и многие мигранты продавали свои дома, чтобы реализовать свою мечту.
Туда пошли люди, которых гонит не война или разруха. В своей основе это люди, которые по меркам Ирака или Сирии относительно успешные. Они там не голодали, но они продали все. И сейчас у многих, действительно, нет обратного пути.
— Возможно ли военное столкновение?
— Запах войны стоит в воздухе, и меня это беспокоит. И в данном случае, это происходит из-за одного старика, который играет со спичками и может спалить не только свой дом, но и соседние. Заложниками стали миллионы людей и это не преувеличение.
Сейчас есть определенный соблазн и у российского руководства использовать эту ситуацию для решения своих политических целей по усилению своих позиций по Беларуси. Но первопричина здесь — один человек, который держится за власть.
Конечно, и литовцы, и латыши, и поляки будут укреплять свои границы. Если раньше стоимость стены, которые планировали построить литовцы, ложилась на бюджет этой страны, то теперь, когда проблема достигла такого масштаба, думаю, Евросоюз, Великобритания, Америка и Канада помогут финансово этим странам решить проблему. Пока это все рассматривается как гибридная война. Хотелось бы, чтобы она не переросла в войну с использованием силы и последующими человеческими жертвами.
— Евросоюз готовит пятый пакет санкций против Белоруссии, а Великобритания называет ответственной за миграционный кризис Россию. Какие могут быть санкции и затронут ли они Москву?
— Тут возможны несколько сценариев для Лукашенко — оптимистичный и пессимистичный. Все будет зависеть от того, насколько в Брюсселе будут понимать, готовы ли белорусские власти и Россия отыграть эту ситуацию назад. Либо ситуация останется на уровне 8 ноября, когда на Варшаву пошли колонны мигрантов, либо вернется к концу мая, когда эта проблема вообще не стояла на повестке дня. Если на стол будут положены аргументы, что это возможно, то тогда я бы ждал смягченный вариант санкций. Начиная с того, что введение санкций будет перенесено на более позднее время, либо они персонально коснутся окружения Лукашенко, но не затронут болезненные для белорусских властей экономические моменты.
Пессимистичный вариант — это, если будут применяться секторальные санкции, затрагивающие экономику. Они могут ударить не только по Белоруссии, но и России. В частности, обсуждаются санкции в отношении «Аэрофлота».
— Чем на это может ответить Белоруссия?
— Я бы не стал преувеличивать возможности Лукашенко. Перекрывать газораспределительную сеть, которую он продал россиянам — это угроза скорее не Западу, а России. Кажется, Лукашенко уже сам запутался. У него нет четкого плана и чувствительных инструментов воздействия на ситуацию. Если Беларусь будет перекрыта, как транспортный коридор, то от этого, в первую очередь, пострадает Беларусь. Потому что речь идет о порядка 2 млрд прибыли в бюджет. А это значительные деньги для страны.
— Есть ли выход из миграционного кризиса и должна ли вмешаться Россия?
— Один из сценариев решения — это, конечно, влияние Кремля. Претензии к Путину состоят в том, что 4 ноября было объявлено об укреплении Союзного государства. Были приняты 28 карт, где есть пункт о совместной миграционной политике. Это значит, что происходящее на границе — это общая ответственность двух стран. У Путина есть инструменты влияния на Александра Лукашенко. Как бы он ни пыжился, понятно, что сейчас многократно возросла его зависимость от Кремля и политическая, и военная.
Но Россия пока направляет свои усилия на западных политиков, включая Меркель, чтобы они шли договариваться с Лукашенко.
Это задача, которую ставят белорусские власти — через миграционный кризис заставить Запад прийти к нему на переговоры. Чтобы не в Вене на саммите высокого уровня рассматривался белорусский вопрос, а у него в кабинете и по его сценарию.
Второй выход — серьезные экономические санкции, которые режим Лукашенко не переживет. Евросоюз 27 лет пытался договариваться с Лукашенко и обучать его неким азам демократии. Стратегия закончилась полным провалом и мы пришли к тому, что имеем.
— Тем не менее, многие эксперты критикуют ЕС за нерешительность в этом вопросе. Может ли в итоге Лукашенко заставить Евросоюз пойти на его условия?
Есть разные мнения. Европейский союз — сложная структура, где есть разные страны с разными интересами. Для кого-то белорусский вопрос — это вопрос основной повестки. Для других — это один из многих. Есть и фактор влияния России в отдельных странах ЕС, а также лоббирование своих интересов и отчасти интересов Лукашенко. Все это приводит к тому, что решения принимаются очень долго и достаточно тяжело. Но пока своими действиями Лукашенко пытается мобилизовать Евросоюз, чтобы он стал единым по отношению к нему.
Алена Казакова
