Закончено дело о взрыве в Военно-космической академии.
Как стало известно «Ъ», завершено расследование уголовного дела о взрыве в Военно-космической академии имени Можайского в Санкт-Петербурге. Следствие установило, что бомбу заложил начальник инженерной службы Рифат Закиров, действовавший в состоянии временного помешательства, которое сам он объяснил предательством друзей и родственников. Выход из сложившейся ситуации полковнику подсказал внутренний голос.
Старший преподаватель кафедры «Инженерное обеспечение и маскировка» Рифат Закиров вскоре после ЧП 2 апреля 2019 года оформил явку с повинной. Следователю главного военного следственного управления (ГВСУ) СКР он рассказал, что подобрал на полигоне академии взрывчатку и детонатор, оставшиеся там после практических занятий с курсантами. Из компонентов собрал бомбу, уложил ее в пакет, который спрятал под лестничным пролетом, расположенным возле кабинета кадровой службы.
Затем сам же полковник Закиров, занимающий одновременно должность начальника инженерной службы академии, «обнаружил» опасный сверток и поднял тревогу. Он организовал эвакуацию курсантов и выставил оцепление из нескольких своих коллег, а сам, взяв бронежилеты, отправился на разминирование. Однако что-то пошло не так — устройство сработало.
Самого сапера и трех других преподавателей спасли бронежилеты, но все они получили ранения и контузии. Кроме того, «был нанесен ущерб имуществу Минобороны» — лестничному пролету академии, под которым произошел взрыв.
Рифату Закирову предъявили обвинение в незаконном хранении взрывчатки, изготовлении бомбы, нарушении правил обращения с опасными предметами и в причинении по неосторожности тяжкого вреда здоровью одного из стоявших в оцеплении преподавателей (ст. 221.1, 223.1, 349 и 118 УК РФ). Хищение боеприпасов с использованием служебного положения из обвинения в окончательной редакции убрали, поскольку компоненты бомбы уже не числились в списках имущества академии. Таким образом, с помощью самого Рифата Закирова следствию удалось реконструировать схему произошедшего, а вот для выяснения мотивов, которыми он руководствовался, пришлось обращаться за помощью к врачам.
Стоит отметить, что, несмотря на избранный обвиняемому 235-м гарнизонным военным судом домашний арест в его квартире в Санкт-Петербурге, большую часть расследования он провел в медучреждениях. Сразу после инцидента полковник попал в военный госпиталь с тяжелой контузией и частичной потерей слуха. Как только врачи разрешили ему участвовать в допросе, преподаватель пояснил следователю, что никого не собирался убивать, а его акция была жестом отчаяния, совершенным из-за потери душевного равновесия. Эти же проблемы, по словам полковника, привели и к ошибке, которую он допустил при разминировании. Полковника Закирова направили в психиатрическую больницу № 6 Санкт-Петербурга для проведения комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.
Психиатры, по данным источников «Ъ», пришли к выводу о том, что преступление обвиняемый совершил в «состоянии длительного психического расстройства».
Кавалер ордена Мужества и других наград Закиров, по словам сослуживцев, прошел несколько горячих точек, в которых руководил инженерно-саперными подразделениями. «За все время он не потерял ни одного подчиненного, — сообщил один из них “Ъ”.— И это притом, что саперы постоянно находились в сложной боевой обстановке: они либо ставили свои заграждения, либо разминировали фугасы, установленные боевиками». Подорвать же психическое здоровье офицера, по мнению тех же источников, могли бытовые проблемы, в первую очередь квартирный вопрос.
Полковник Закиров с женой и двумя сыновьями проживал в выделенной ему Минобороны двухкомнатной квартире в пригороде Санкт-Петербурга Сертолово. Когда жена офицера умерла, к нему приехали родственники из Татарстана, взявшиеся помочь с ведением хозяйства. По словам друзей господина Закирова, на проживание в двушке они не претендовали, однако попросили полковника зарегистрировать их для трудоустройства в городе, что тот и сделал. Затем офицер заключил второй брак, в котором родились еще две девочки, и вся большая семья перебралась в четырехкомнатную служебную квартиру в микрорайоне Шушары.
При этом двушку офицер сдал муниципалитету Сертолово. По закону в нее должен был заселиться другой военнослужащий из числа очередников, однако родственники полковника к этому времени не только сумели занять освободившуюся жилплощадь, но и приватизировать и продать ее. Закировы же лишились права сохранить за собой квартиру в Шушарах после увольнения полковника в запас. Учитывая, что контракт с Минобороны истекает в августе 2020 года, его семью, как выражался сам полковник, могли «вышвырнуть на улицу».
Наконец, спровоцировать сапера мог и конфликт, случившийся в академии. Рифат Закиров добился зачисления в штат кафедры своего бывшего сослуживца, рассчитывая, что он поможет ему и в решении вопросов инженерной службы. Однако тот заявил, что ему платят только за обучение курсантов.
По словам коллег, полковник считал, что его предали как сослуживцы, так и родственники.
Офицер пытался отключиться от своих мыслей, посещая мечеть, но это не помогло. Обвиняемый пояснил врачам, что им словно начали руководить сразу два внутренних голоса. Один требовал собрать и применить бомбу, а другой — остановиться: «Что ты делаешь? Ты же можешь убить людей!».
Теперь суд должен установить, мог ли сапер осознавать опасность своих действий и руководить ими. В зависимости от его выводов обвиняемый либо получит внушительный срок, либо продолжит давно начатое лечение.
Сергей Машкин
